Мир Гаора - Страница 186

186

Он уже знал, что были склавины, двенадцать племён, Матуня назвала ему восемь, от остальных и памяти уже не осталось, а сейчас живы четыре: криушане-кривичи, волошане-волохи, полешане и дреговичи, а курешан, вятичей, радимичей и словен выбили. Кривичи — от Кривеня, лесного владыки, их потому ещё лесовиками зовут, лучше них никто леса не знает, они его родом-кровью своей понимают. Полешане — полевики, испокон веков землю пахали, хлеб растили. Дреговичи, те по дрягвам, болотам то есть живут, а волохи… а кто теперь знает? Зовутся так, а почему? И не помнит уже никто. И он уже догадывался, что и Волох, и Полоша прозываются так по своим племенам, хоть так сохраняя память о родине — роде своём.

— Сейчас-то намешали нас, — Матуня быстро и ловко зашивает трикотажную фуфайку, подцепляя спустившиеся петли. — Не то, что в посёлке, в роде, да ж в семье одной кого только не встретишь. Бывало ча, привезут мужиков, "коршун" их вытряхнет и уедет, а там управляющий их по избам разведёт, назначит, кому где жить.

— А "коршун", Матуня, это что?

— А машина это, серая, на торги в таких увозят.

— Понятно, — кивает Гаор, скручивая проволочки в двухцветный причудливый цветок.

Значит не "чёрный ворон", а "серый коршун", понятно.

В кладовку то и дело вваливаются желающие обменять сношенное или порванное, просто в чём-то нуждающиеся, иногда присоединяются к разговору, вспоминая что-то своё, иногда уходят почти сразу. И ни разу никто не спросил, не задал ему самого простого и естественного вопроса: а зачем это тебе? И что бы он ответил?

Многое рассказывал за шахматами и Ворон. Не о себе, здесь только скупые обмолвки, по которым еле-еле можно догадаться о какой-то афере с финансами и классической "подставке", когда исполнитель, сам-то ничего не знавший и потому ничего не выгадавший, ответил за всех и всё, расплатился клеймом и ошейником за чью-то роскошь. Обычное дело. На фронте тоже солдатская задница за всё отвечает. А вот пришлось Ворону работать в Амроксе и других не менее страшных местах, и потому тот знал то, о чём остальные в лучшем случае догадывались. Рабство действительно оказывалось выгодным, а злоба надзирателей и замалчивание прошлого склавинов были равно необходимы для бесперебойного функционирования этой системы. Как и деление дуггуров на наследников, младших и бастардов, высокородных, низкородных и безродных, чистокровных и полукровок. И спецура — не просто скопище садистов, а инструмент для решения опять же экономических задач. И какую роль в этом играет генерал спецвойск Яржанг Юрденал? И какую роль готовил ему, своему бастарду? Как бы ему не пришлось радоваться, что теперь генералу до него не дотянуться. Рабское ведомство не позволит.

— Ищи, кому выгодно, — Ворон делает очередной ход, выслушивает отвеет, наконец, справившегося с задачей Салаги, на мгновение вскидывает блестящие жгуче чёрные глаза и снова занят только доской и позицией, хотя даже Гаор видит уже свой проигрыш, — везде, где не можешь сразу понять или не уверен, задавай этот вопрос. Тогда найдёшь правильное решение. Воюют, пока выгодно, и подписывают мир, когда убытки превышают доходы. И так везде и всегда.

Он не спорит, и ощущая, и понимая правоту Ворона.

День за днём, вечер за вечером, выдача за выдачей…

Кого-то увозят на торги и вместо них привозят новых, зачем, почему этот, а не тот? Продали только недавно, на его памяти, купленного Громка, а вместо него привезли Медка, тоже мальца, тоже прямо из посёлка, тоже неграмотного. Почему? А почему не продают Тукмана, которого ни к какому делу не приспособишь, и если бы Тарпан с остальными не прикрывали дурачка, то огребал бы Тукман по двадцать пять "горячих" каждый день и не по разу. Сторраму выгодно? Наверняка так, но чем? Гаору надо это понять, обязательно надо. Чтобы знать, как обезопасить себя. Единственная его опасность — это быть проданным, и единственное спасение — это оставаться выгодным для Сторрама. Но, поди, угадай… А значит, бойся — не бойся, а живи, как получается. И не думай о том, чего изменить не можешь.

Иногда он возил в легковушке Сторрама или Гархема, но чаще ездил за товаром, или отвозил на филиалы излишки и незначительный брак из главного комплекса. Иные поездки занимали весь день: выезжал до общего подъёма и возвращался к отбою, а то и ночевал на каком-нибудь из филиалов.

Хозяйство у Сторрама оказалось обширным и весьма, как Гаор случайно узнал, разнообразным. Так вдруг он попал в загородное и совсем не торговое хозяйство. Огромный фруктовый сад, парники, теплицы, и тут же пруды, в которых разводят рыбу, на вывеске имени Сторрама не было, там значилась какая-то безымянная компания, но держался Сторрам хозяином, и все местные на него так и смотрели…

В другой раз Гаор оказался не где-нибудь, а на таможенном терминале. Правда, туда он приехал не один, а с Гархемом. И с удивлением увидел, как юлил перед Гархемом местный начальник, чуть ли не сам грузивший в его трейлер коробки без этикеток. Это ж кем раньше был Гархем? Что толстый, вальяжно сытый подполковник таможенной службы сразу усох, подтянулся, руки по швам, на морде преданный ужас, а обращение… не армейское: "Командир", а тюремное: "Начальник". Звания у Гархема, выходит, нет, а выправка есть. И пистолет в кармане. И каких же войск полковник сам Сторрам? Ох, и можно было бы…

"Стоп, журналюга, отвали, пока задница цела", — уговаривал он сам себя. И предусмотрительно делал каменную морду и молчал об увиденном в спальне и в умывалке. Хоть стукачей и нет, а сам себя береги.

Его выездной комбез давно утерял ненадёванный вид и даже в стирке уже не раз побывал. Махотка вполне прилично знает правила и знаки, жаль, нельзя ему пробную в городе устроить. Парни, кого он учит чтению и счёту, грамоту тоже усвоили. Ни "горячих", ни "по мягкому" он уже с месяц не получал. А в одной из поездок ему сказочно повезло: застрял в пробке и увидел, как между машинами ветер мотает выброшенную кем-то газету. Гаор приоткрыл дверцу и, улучив момент, вдёрнул трофей в кабину. И как же он гнал потом трейлер, ставя его на поворотах на два колеса, но выгадал целых десять долей, загнал машину в тупик и стал читать. Смаргивая набегавшие на глаза слёзы, он читал о каких-то актрисульках с кем-то пере- или недо-спавших, об открытии нового ночного клуба с "пикантными зрелищами" и про "первый бокал вина бесплатно", о чьих-то сексуальных проблемах, и густо замешанную на нецензурщине статью об открытиях в сексопатологии. Да… Огонь Великий, да по хрену ему сейчас всё, он читает!

186