Мир Гаора - Страница 364

К оглавлению

364

— Милок где?

— А тебе зачем? — мальчишка ухмыльнулся. — Он для господ, лохматиками брезгует.

Гаор как бы невзначай крутанул паскуднику ухо. Мальчишка взвыл.

— Ты чего?! Да я тебе…

— И что ты мне? — спросил Гаор, продолжая держать его за ухо.

— Поскрёбыш, не наглей, — остановилась рядом с ними Цветик, — он личный. Чего тебе, Дамхарец?

— Он Милка спрашивает, — захныкал Поскрёбыш, — а Милок в будуаре, новеньких обучает, велел не мешать.

— Будуар, говоришь, — Гаор разжал пальцы и отпустил ставшее красным и горячим мальчишеское ухо. — Красиво изъясняешься, Поскрёбыш. В правом или левом?

— Правый для баб, — буркнул Поскребыш, осторожно ощупывая своё ухо. — Смотри, влезешь не вовремя, он тебе ввалит.

— Это я ему ввалю, — пообещал Гаор.

Раз Мажордом решил Милка Старшим делать, то поможем, примем участие в обучении. Чтоб сразу понял и запомнил что и почём. Велел, значит, не мешать? Ну, так я тебе сейчас на всю оставшуюся жизнь объясню, кому и что ты велеть можешь.

И хотя ни одно из этих соображений он вслух не высказал, Поскрёбыш и Цветик уставились на него с одинаковым выражением удивлённого предвкушения, и, когда Гаор пошёл к будуарам, как назывались комнатки для пар, они последовали за ним, предусмотрительно держась не ближе трёх шагов.

В будуарах Гаор ещё не бывал: ключи от них хранились у Мажордома и выдавались им самим лично для санкционированных совокуплений. Гаор в первый же вечер заявил, что свои проблемы с женщинами решает сам, и ни разу за ключом не обращался. Насколько он знал, никто из третьей спальни тоже к Мажордому за этим не ходил. И потому, толкнув с властной уверенностью нужную дверь, Гаор вошёл и огляделся с невольным интересом. Но ничего такого особенного он не обнаружил. Обычный дешёвый бордель с широкой кроватью посередине, несколькими стульями и вешалкой на стене для одежды. В борделях хоть картинки на стенах были, занавесочки и прочая дребедень, а здесь… ну, никакой цивилизованности! На кровати лежали Милок и двое мальчиков, даже не мальцов, а малявок, похоже, ошейники по первому разу заклёпаны. Все трое голые, скомканное одеяло валялось на полу, одежда тоже. Милок лежал на спине, закатив глаза и блаженно подрагивая, а мальчики, всхлипывая, как после недавних побоев, вылизывали ему член и мошонку.

Гаор не удержался и брезгливо сплюнул.

Один из мальчиков испуганно обернулся на стук двери, и его страх покоробил Гаора больше всего остального. И разозлил. Отшвыривая ногами валявшиеся на полу штаны и рубашки, он подошёл к кровати.

— Брысь оба! — негромко рявкнул он на мальчиков.

Те испуганно отпрянули. Милок недовольно что-то пробурчал и нехотя открыл глаза.

— Ну, чего тебе? — томно простонал он.

— Малый набор для пикника, — очень спокойно ответил Гаор.

Милок утомлённо опустил веки:

— Пошёл вон и жди у кладовки.

Гаор удовлетворённо кивнул и взялся за дело. Бить Милка он не стал, а попросту натёр ему уши, как пьяному. Старинное многократно испытанное средство сработало и здесь. Милок сел в кровати, ошалело глядя на Гаора, но уже без всякой томной расслабленности.

— Ты что, Дамхарец?

— Узнал, значит, — усмехнулся Гаор. — Уже что-то. Вставай, надевай штаны и пошли.

— Ты… ты…

— Я это, я. Сам встанешь, или поднять?

И он потянулся к шее Милка, будто и впрямь собирался поднять его. Как Гаор и рассчитывал, рассказ Щупика про висение в кулаке Милок помнил и потому сразу слез с кровати, натянул штаны, рубашку и шлёпки и пошёл к двери, бросив через плечо мальчикам:

— Здесь ждите, вернусь и продолжим.

Собравшиеся в коридоре зрители, в основном из первой спальни, шарахнулись, освобождая проход. Необходимая кладовка оказалась в дальнем конце коридора, за вещевыми, была большой и, на взгляд Гаора, захламленной. Во всяком случае, в кладовке Матуни у Сторрама порядка было куда больше. Причина хаоса обнаружилась быстро: Милок был неграмотен. Надо же, у Сторрама даже поселковые мальцы за месяц обучались разбирать индексы и пометки на контейнерах, а этот…

— Ты что? — искренне удивился Гаор. — Даже букв не знаешь?

В кладовке они были вдвоём, дверь Милок закрыл, но держался будто перед зрителями.

— Не твоё дело, Дамхарец, я такое знаю…

— Мг, — кивнул Гаор, снимая с полки картонную коробку с нарисованным на крышке мангалом. — Знай, но вот щетина у тебя полезет, так все твои знания ненужными окажутся. Об этом не думал?

И по внезапно наступившему молчанию Гаор понял, что выстрел попал точно. Не глядя на внезапно побледневшего Милка, Гаор проверил содержимое коробки, убедившись в наличии полного комплекта мангала и шампуров, и начал искать пакет с углём: хрен их знает, где пикник устроят, а ну как и нарубить будет нечего.

— Ты… — наконец выдохнул Милок, — ты…

— Что я? — Гаор наконец обнаружил искомое, вытащил большой шуршащий пакет и уложил рядом с коробкой.

— А ты этого не боишься? — наконец справился с собой Милок.

— Чего этого?

Гаор специально разговаривал, не глядя на собеседника, как бы полностью занятый работой.

— Что постареешь и станешь не нужен?

Вопрос прозвучал серьёзно, и Гаор, оторвавшись от полок, посмотрел на Милка. Увидел отвердевшее и словно осунувшееся лицо и ответил так же серьёзно.

— Сидеть за рулём и стоять за левым плечом я ещё долго смогу. А после сорока с третьей категорией… больше пятидесяти ни одному рабу прожить не дают.

— Врёшь! — негромко крикнул Милок. — Мажордому… — и осёкся.

364