Мир Гаора - Страница 353

353

И, решив, что спектакль пора заканчивать, так как небо на востоке стало голубым и уже заметно порозовело, спрыгнул вниз. Мажордом отшатнулся.

— Всё, — жёстко сказал Гаор. — Вали отсюда и не мешай мне, а то я на тебе тренироваться буду.

В кустах зашелестело и стихло. Мажордом снова оглянулся.

— Я тебе ещё это припомню, дикарь, — сказал он уже гораздо тише, но по-прежнему угрожающе.

— И что? — спокойно ответил вопросом Гаор. — Слышишь, люди уже на работу выходят. Да, мне до обеда отсыпаться велено.

Мажордом, помедлив, кивнул:

— А после обеда? — спросил он, явно что-то обдумывая.

Гаор пожал плечами. В кустах вдруг звонко защёлкал соловей, Гаор с невольной улыбкой повернулся на свист и, когда ушёл Мажордом, не заметил. Он не спеша с удовольствием закончил тренировку, будто выполняя положенную по программе растяжку, поклонился солнцу, приветствуя Золотого Князя, Огонь Небесный, подобрал со скамейки свои тяжёлые от осевшей на них росы футболку и куртку и лёгкой "разминочной" рысцой побежал к дому. Как раз успеет в душ перед завтраком. На душе у него было так легко и свободно, будто самая главная беда миновала. Видно, Матери набольшие и в самом деле всё поняли и простили его.

Огромный дворец спал, но внизу, в казарме, уже суетилась рабская обслуга. Душевая оказалась набита битком мужчинами и парнями из третьей спальни, и Гаору пришлось подождать, пока освободится кабинка. Никто его ни о чём не спросил, как и он спокойно не заметил, что многие смывают и вычёсывают набившуюся в волосы землю. Только Старший по спальне, отжимая из волос и бороды воду, мимоходом бросил:

— Хозяина возил?

— Да, — ответил Гаор, проходя в освободившуюся кабинку. — За полночь вернулся. Велено до обеда отсыпаться.

Старший кивнул и ушёл, а Гаор стал мыться.

И только уже завалившись спать после завтрака, он мимоходом подумал, что рано радуется: ведь хозяйский главный праздник вечером, а там ему Мажордом любую пакость может устроить, но усталость оказалась сильнее опасений, и он заснул, не додумав.

Везение продолжалось. Вечерний большой приём исключал развлечения с травлей и прочими удовольствиями. Правда, понял он это потом. А тогда как раз к обеду он не только проснулся, но и полежал с закрытыми глазами, работая с папкой. Возня и смешки уборщиков в спальне и коридоре не мешали ему. А после обеда его послали с электриками проверять иллюминацию в парке. Что было даже приятно. И само по себе, и тем, что парни в бригаде оказались все из третьей спальни, толковые, деловитые, а кое в чём и такие мастера, у которых опять же не грех поучиться. Работали без спешки и суеты, но и без остановок, и всё у них было готово и проверено вовремя.

Они уже шли в казарму, когда его окликнул Мажордом.

— Рыжий! Переоденься на выезд, но без куртки. Будешь принимать машины гостей.

Распоряжение выглядело вполне разумным и не таило никакого подвоха. На первый взгляд. Поэтому Гаор кивнул:

— Понял, Мажордом, — и побежал выполнять приказание.

В казарме была та же суета, живо напомнившая ему училищные смотры и проверки. Гаор быстро переоделся, тщательно расчесал кудри, бороду и усы и побежал к парадному подъезду. Там, в тени от кустов, уже стояли Летняк и Весенник, и темнобородый мужчина, которого Гаор уже не раз видел в гаражах, но, как зовут, так и не знал. Все трое в белых рубашках, хороших брюках и ботинках. Гаор подошёл к ним. Темнобородый оглядел его и кивнул:

— Я Первак, старший здесь.

— Понял, — кивнул Гаор и представился: — Рыжий.

— Принимаем машины и отгоняем к гаражу, и подаём потом по вызову, — негромко объяснял Гаору Первак. — Если шофер свободный, девки в восточное крыло отводят, — Первак кивком показал куда-то себе за спину.

Гаор посмотрел и увидел трёх девчонок-подавальщиц в белых кружевных фартучках поверх тёмно-серых, но новеньких платьев…

— Им и охране там накрыли, — продолжил Первак. — А если, — он усмехнулся, — как мы, то просто показываем, куда ехать. Да, и язык не распускай, чего здесь и как.

— А то они сами не знают? — изобразил насмешливое удивление Гаор.

— Такого прижима больше нигде нет, — невольно вздохнул Первак. — А эта гнида потом каждое слово на твоей спине отыграет.

— Не продают отсюда, — хмуро сказал Летняк. — Вот и порют без всякого.

Странно, даже смешно, но именно здесь и сейчас, в двух шагах от парадного входа, они могли поговорить свободно, почти что без оглядки на стукачей и шестёрок: все ж в разгоне сейчас. И Гаор, пользуясь случаем, стал расспрашивать.

— А почему не продают?

— А хрен их знает.

— Сюда как в омут.

— Только на утилизацию сдают.

— Когда остаётся что сдать.

Зашумела, приближаясь, первая машина, и они замолчали.

Длинный лимузин-"электрик" остановился перед крыльцом, по ступеням резво сбежал лакей открыть дверцу, к вышедшему следом за разодетой немолодой парой шофёру подбежала девчонка, а Первак сел за руль.

Гаор, понимая, что он сейчас опять в новобранцах, дал Летняку и Весеннику принять следующие машины, внимательно наблюдая и запоминая порядок. В двух следующих шофёрами были рабы и, похоже, не в первый раз в "Орлином Гнезде": высадив хозяев, сами завернули куда надо. Успевший вернуться Первак кивком показал Гаору на подъезжавшую тёмно-красную, цвета запёкшейся крови, новенькую легковушку.

— Твоя. Пошёл.

— Есть пошел, — по-военному ответил Гаор, делая шаг вперёд.

Из машины вышли трое молодых, знакомых ему по весеннему пикнику, сослуживцев Фрегора. Весело смеясь и болтая, они пошли вверх по ступеням к гостеприимно распахнутым дверям, не замечая вокруг никого, а уж тем более рабов. Гаор сел за руль. Оставленные в замке ключи подтвердили, что его очень даже заметили. Отогнав машину на площадку у гаражей, он бегом вернулся обратно.

353